Take care.
Утро. Иду к гадалке. От метро Восстания. Шестой или седьмой поворот. Хмурое небо давит на и так нездоровую психику. Старый район, до которого капремонт дойдет еще очень и очень не скоро. Пыльные грязные фасады. Низкое небо. Я никуда бы наверное не пошла. Я сплю так, как спят только младенцы и алкоголики - сладко и с упоением. Но мне позвонили, я подняла трубку,и мне продиктовали адрес... Потом я положила трубку. Проснулась. И у меня еще долго бегали по коже мурашки от этого хриплого голоса.
И вот я иду. Арка. Парадная. Последний этаж старого питерского дома... Окно на площадке распахнуто, о подоконник бьются ветви тополя.... В парадной запах старости. Лекарства. Пыль. Если на двери будет продолговатое окно для писем, я рассмеюсь и пойду обратно, я и так в полной мере себя Городецким ощущаю. Но окошка для писем нет. Дверь обычная, обитая дермонтином. И я выбираю из ряда коммунальных звонков один, с круглым аккуратным почерком. Раскатистое Дзинь...
Мне страшно.
Дверь открывается.
И я в шоке. Потому что не смотря на свой скептицизм, и здравый смысл надеялась увидеть каргу с клюкой, бородавками и платком вокруг поясницы... Но на ведьму она не похожа. Но на продавца или бухгалтера она не похожа тоже... Пышные волосы. Курносый нос обычной 40-летней женщины по-питерски бледноватой. Коридор. Запах кислых щей. Я в комнате.На стенах иконы, на столе свеча с ладноном...
а то, что происходило дальше останется только в этих стенах...
Потом ноги сами вывели меня на дворцовую площадь. и бы митинг. Такое глупое слово. Пахнет красными флагами, старушками и съездами КПСС. А здесь...здесь было то же ощущение, что бывает в церкви. во время молитвы....И люди кругом стояли со слезами на глазах... И речи людей на трибунах звучали как-то неискренне. и как никогда фальшиво. О горе не кричат.
Когда уходила на душу спустилась благодать, словно от души, от сердца помолилась помолилась...
И вот я иду. Арка. Парадная. Последний этаж старого питерского дома... Окно на площадке распахнуто, о подоконник бьются ветви тополя.... В парадной запах старости. Лекарства. Пыль. Если на двери будет продолговатое окно для писем, я рассмеюсь и пойду обратно, я и так в полной мере себя Городецким ощущаю. Но окошка для писем нет. Дверь обычная, обитая дермонтином. И я выбираю из ряда коммунальных звонков один, с круглым аккуратным почерком. Раскатистое Дзинь...
Мне страшно.
Дверь открывается.
И я в шоке. Потому что не смотря на свой скептицизм, и здравый смысл надеялась увидеть каргу с клюкой, бородавками и платком вокруг поясницы... Но на ведьму она не похожа. Но на продавца или бухгалтера она не похожа тоже... Пышные волосы. Курносый нос обычной 40-летней женщины по-питерски бледноватой. Коридор. Запах кислых щей. Я в комнате.На стенах иконы, на столе свеча с ладноном...
а то, что происходило дальше останется только в этих стенах...
Потом ноги сами вывели меня на дворцовую площадь. и бы митинг. Такое глупое слово. Пахнет красными флагами, старушками и съездами КПСС. А здесь...здесь было то же ощущение, что бывает в церкви. во время молитвы....И люди кругом стояли со слезами на глазах... И речи людей на трибунах звучали как-то неискренне. и как никогда фальшиво. О горе не кричат.
Когда уходила на душу спустилась благодать, словно от души, от сердца помолилась помолилась...